Этот текст получился не столько про архетип мага, сколько про магию вообще, про то, как менялось отношение к ней на протяжении веков.

КОГДА-ТО МАГИЯ БЫЛА НАУКОЙ – А ПОТОМ ПЕРЕСТАЛА ЕЙ БЫТЬ

Из троицы облеченных властью над умами – жрец, маг, ученый, вероятно, является наиболее древним и понятным архетипом. Когда-то все они жили вполне себе дружно и противоречия между тремя ролями были незаметны – вспомним библейских волхвов (то есть колдунов) – которые были одновременно и правителями, и учеными-астрономами, и, в чем-то, священниками, раз уж они принесли дары новорожденному божеству – и ведь «все же нормально было».

Тем не менее, в наше время представителей магического ремесла не жалуют ни религия, ни наука – хотя именно колдуны и шаманы когда-то заложили основы и того и другого. Да и позже они часто шли рука об руку, например, совершенно непонятно, куда можно отнести швейцарского врача, алхимика и философа Парацельса, многие из методов которого на сегодняшний день можно счесть магическими или религиозными: например, предположительно, именно ему принадлежит теория "подписи творца" основанная на том, что по форме или цвету плодов, корней, цветов растения можно определить для чего данное растение может использовать человек. Имбирь напоминает желудок и применяется в лечении проблем с желудком. Фасоль похожа на почки, сельдерей на корни, женьшень напоминает фигурку человека и помогает от всего. Правда, удобно? Подробно эта теория описана в книге английского ботаника Уильяма Коулза «Доктрина подписи».

В современном мире рациональный способ познания отмежевался от мира магии, сделав ее принадлежностью мира интуитивного, бессознательного, чувственного, скрытого от контролирующего эго. Представление о магии как о «темной стороне» близко связано с пониманием Юнговской Тени.

В Древней Греции магии покровительствовала жена Гермеса, Геката, трехликая богиня колдовства, лунного света, преисподней, ядовитых змей и перекрестков и, воплощающая в себе изменчивость луны, непредсказуемость и кипение страстей в бессознательном.

Возможно, именно с поиском ресурсов на темной стороне связано такое широкое использование в магических практиках не самых приятных объектов. Вот описание жилища волшебницы Гингемы из книги А.Волкова «Волшебник изумрудного города»:

Страшно было в пещере Гингемы. Там под потолком висело чучело огромного крокодила. На высоких шестах сидели большие филины, с потолка свешивались связки сушеных мышей, привязанных к веревочкам за хвостики, как луковки. Длинная толстая змея обвилась вокруг столба и равномерно качала пестрой и плоской головой. И много еще всяких странных и жутких вещей было в обширной пещере Гингемы.
В большом закопченном котле Гингема варила волшебное зелье. Она бросала в котел мышей, отрывая одну за другой от связки.
- Куда это подевались змеиные головы?

К поиску решения в табуируемом, отвергаемом и грязном человечество прибегало на протяжении всей истории. Крокодилий помет в качестве средства контрацепции и заплесневелый хлеб для дезинфекции ран в Древнем Египте, прикладывание к бородавкам разрезанных мышей в Елизаветинскую эпоху, шагающая сквозь века уринотерапия, «ведическое» очищение тонкого тела дома с помощью мытья пола коровьим навозом и Филатовское «Спробуй заячий помет! Он - ядрёный. Он - проймёт!» - вот лишь несколько примеров. Кстати, ... из плесени в итоге удалось выделить пенициллин, спасший множество жизней.

А что же церковь? Сегодняшняя церковь наверняка сочла бы эксперименты Парацельса по лечению больных препаратами, изготовленными из человеческих тел, в высшей степени колдовскими. Впрочем, в чернокнижии обвиняли и первых любителей анатомии. За что? За то, что лезут.. куда не надо. Как сказали бы программисты – пользуются незадокументированными возможностями. Когда возможности документируются и оформляются наукой, церковь, как правило, аккуратно с ними смиряется.

Собственно говоря, с точки зрения религии маги и волшебники – своего рода лайфхакеры, старающиеся найти в бытии неочевидные кнопки и рычаги. Когда доступные методы не сработали, призванное на помощь с помощью жреца Божество не пошевелилось, а результат «очень хочется», можно немного поковыряться в настройках системы и поискать еще один путь. В роли желаемого, кстати, может быть все, что угодно: «Столько ешь и не толстеешь? Точно ведьма!» – говорит одной моей знакомой муж.

В наших представлениях о магическом архетипе большую роль играет наша детская часть, та, которая верит в собственное (или родительское) всемогущество. В то, что сказки никогда не кончаются плохо, и в самый критический момент, когда уже ничего нельзя сделать, чудо просто обязано произойти. В плоском мире Терри Пратчетта волшебники подсчитали, что один шанс на миллион «выпадает девять раз из десяти».

В голодном 1919 году Марина Цветаева записывает в дневник высказывание своей семилетней дочери Ариадны: «Марина! Когда у нас совсем нечего будет есть — даже гнилой картошки, — я сделаю чудо. Я теперь его не делаю, потому что раз мы едим гнилую картошку — значит, ее можно есть?».

Потребность в чуде, в волшебстве, в ощущении собственного магического контроля над ситуацией тем выше, чем меньше реальная способность воздействовать на ситуацию. Именно поэтому даже во время кризиса гадалки, экстрасенсы, колдуны и другие «специалисты по воздействию», не остаются без работы – отчаявшись изменить ситуацию привычными методами. Возможно, поэтому сегодня магические и околомагические практики так широко распространены среди идеологов т. н. «ведической женственности», пропагандирующей добровольный отказ от завоеваний рационального мира – «излишнего» образования, карьеры и активной деятельности во внешнем мире.

РАСПЛАТА

Итак, волшебник-лайфхакер может то, чего нельзя делать другим – и тут разум, привычка, или внушенное нам религией убеждение намекают, что «за все приходится платить». У нас есть свобода воли – но мы ограничены в средствах – всемогущий человек, облеченный всеми человеческими слабостями, был бы не слишком удобен для этого мира, тут должен быть какой-то подвох. У той стороны можно попросить в долг – но придет и час расплаты. Цыганка, героиня повести Робертсона Дэвиса «Мятежные ангелы», объясняет пришедшему к ней за проклятием профессору университета суть своей работы следующим образом:

Все эти заклятия лишь средство для концентрации чувства… Но проклятие? Для него нужно самое сильное чувство. Что будет, если вы купите у меня проклятие? У меня нет ненависти к вашему врагу, он для меня ничто. Значит, чтобы проклясть его, я должна быть близка с Великим Неназываемым — иначе и меня ждет что-то страшное. Потому что Великое Неназываемое очень, очень ужасно. Оно занимается не миленьким правосудием цивилизованных людей, а мировым Равновесием, которому на людей плевать: оно может показаться человеку ужасным и злым. Вы понимаете? Когда мировое Равновесие решает, что пора уравнять чаши весов, происходят ужасные вещи. Многое из того, что мы не понимаем, — это проявления мирового Равновесия. Мы притягиваем к себе подобное нам, понимаете, Холлиер? Мы получаем собаку или скрипку, которая подходит нам больше всего, даже если она нам не нравится. А если мы чересчур возносимся, Равновесие без особых церемоний тычет нас носом в нашу слабость. А Великое Неназываемое — бог Равновесия, и если я вызову проклятие ради вашего блага, то, поверьте, нужно будет задобрить Равновесие, иначе я окажусь в большой беде. Я не хочу влезать в долги перед Великим Неназываемым, чтобы сделать вам одолжение, Холлиер. Я не хочу призывать Его — оттуда, снизу, из тьмы, где обитает Рак, командующий всеми созданиями тьмы, духами самоубийц и всеми ужасными силами, — только затем, чтобы заполучить для вас какую-то старую книгу. И знаете, что меня больше всего пугает в нашем разговоре? Легкомыслие, с которым вы просите меня о подобной вещи. Вы сами не знаете, что делаете. Вы обладаете чудовищным легкомыслием современного образованного ума.

Робертсон Дэвис, «Мятежные ангелы», пер. Татьяны Боровиковой

Часто считают, что тем, кто вступает в сделку с ужасающей Той Стороной, платить приходится самым ценным – душой. Неограниченное (если повезет) исполнение желаний сейчас влечет за собой неминуемую расплату потом.. В случае, если срок сделки вышел, а платить по кредитам не хочется, волшебник может приносить своему страшному покровителю невинные души, покупая себе еще немного времени для того, чтобы порадоваться жизни – точнее, отсрочить миг наказания. Очень часто в магических ритуалах используется кровь – не только в качестве чернил для подписи, но и как символ человеческой души или жизни, приносимой в жертву – своей или чужой. Бессмертные вампиры тоже получают бессмертие только ценой постоянной потребности. Маги – непослушные дети Творца, поступающие несправедливо по отношению к остальным, поэтому представление об этом архетипе часто несет в себе идею греха и воздаяния. Даже добрейший Дамблдор обладает тайной, за которую расплачивается всю жизнь.

Впрочем, есть и другой вариант обретения сверхъестественными способностями – когда не человек овладевает ими, а они человеком – это классический путь шаманской инициации, «шаманская болезнь», которая обычно проявляется в приступах сонливости, головной боли, ночных кошмарах, слуховых, зрительных галлюцинациях и эпилептических припадках, преследующих будущего шамана, как правило, во время полового созревания. После начала шаманской деятельности он, как правило, обретает контроль над этими симптомами и способность произвольно входить в трансовые состояния. Переживание шаманской болезни, зов «той стороны» всегда включает в себя тяжелое состояние, смерть и расчленение, возрождение в новом качестве

Специалисты по современной личной магии – харизме, кстати, тоже рекомендуют желающим стать харизматическим лидером иметь в своей биографии эпизод, когда герой был «на волосок от гибели» или проходил тяжелые испытания.

ЖЕНСКОЕ ДЕЛО

Несмотря на то, что у слова «Маг», как уже писала Инга Адмиральская, нет женского рода, мне кажется, что магия в общественном сознании отнюдь не является чисто мужским занятием. Слово маг, вероятнее всего, пришло в наш язык из немецкого Magus, сравнительно недавно из письменных источников – а историю, даже если ее делают женщины, пишут все равно мужчины – и чаще всего, они пишут о мужчинах. А слова «волхва», «ворожея» и «ведьма» (от слова «ведать» – знать) существуют в русском языке уже давно. Магия – сфера интуиции, сфера бессознательного, не воспринимаемого чистым разумом, сфера имманентного, непознаваемого извне, часто связывается с женским началом. Симона де Бовуар, философ, чьи труды легли в основу современного феминизма, скептически относится к «женской загадке», полагая ее не более чем результатом внешних проекций на неизвестное, приводящему к созданию мифов:

«Утверждение, что женщина — тайна, означает не то, что она молчит, но что язык ее непонятен; она здесь, но ее скрывает завеса; она существует вне этих смутных видений. Кто она? Ангел, демон, вдохновленная свыше, комедиантка?»

«С помощью религий, традиций, языка, сказок, кино мифы проникают даже в те сферы существования, что всецело находятся во власти материальной действительности. Каждый может обрести в них источник сублимации своего скромного опыта: одного обманула любимая женщина — и он заявляет, что она — взбесившаяся матка; другого мучает мысль о его мужском бессилии — и женщина превращается в Самку Богомола; третьему нравится общество его жены — и вот она уже Гармония, Покой, кормилица Земля, Любовь к дешевой вечности, к карманному абсолюту, свойственная большинству мужчин, удовлетворяется за счет мифов. Малейшее волнение или неприятность становятся отражением вневременной Идеи; иллюзия эта приятно льстит тщеславию, Миф — это одна из тех ловушек ложной объективности, в которые непременно попадает дух серьезности».

Особенно ярко подобное разделение было очевидно в средние века, когда на фоне истового поклонения Святой Деве, проходила охота на ведьм – опасных существ, причиняющих разнообразнейший вред. Подобные идеализации, сведение к мифологическому образцу и сегодня в изобилии представлены во многих эзотерических учениях.

Впрочем, не разумом единым.

Женских магических образов нам предстает сразу несколько: рыжая ведьма, хохочущая бестия, полная жизни и сексуальной энергии, и ее противоположность – суровая холодная белая колдунья, снежная королева, Джадис из Нарнии или уродливая старуха – символизирующая смерть. Здесь мы подходим к архетипу Великой Матери, дающей и забирающей жизнь. Кларисса Пинхола-Эстес в книге «Бегущая с волками» пишет: «Мать Творения – всегда еще и Мать-Смерть, и наоборот. Из-за этой двойной природы или двойной задачи нам предстоит великий труд – понять, что вокруг нас, подле нас и в нас самих должно жить и что должно умереть. Наше дело – определить срок того и другого; позволить умереть тому, что должно умереть, и позволить жить тому, что должно жить».

Продолжая традицию поклонения Триединой богине (в греческой мифологии – триада лунных богинь Артемида, Селена и Геката) ведьмы Терри Пратчетта ходят втроем – «Мать, Девица и.. и еще одна» (еще одна – это старуха). Мать, Дева и Старица входят в число семерых богов, которым поклоняются северяне в книге Роберта Мартина. Женская магия тесно связана со смертью, возрождением и хранением знаний и органична самой женской природе.

А что же мужчины-маги? Они, как правило, выглядят если не женственно, то, как минимум, андрогинно – длинные волосы, просторные одежды, которых не носят мужчины-воины. О колдовском обаянии чаровниц, их необычайной сексуальной притягательности складываются легенды, а вот чародеи.. Вспомним, хотя бы, пушкинского Черномора, сначала укравшего молодую и красивую Людмилу, а потом не знавшего, что с ней делать. Как уже упоминалось, за все надо платить, – собственной кровью, душой или жизненной силой. Если для Мудреца или Ученого отказ от сексуальности часто выглядит добровольным – «эти нелепые телодвижения», то маг и волшебник часто выглядит лишенным возможности продолжить себя в мире обычным путем и поэтому вынужденным прибегать к воровству или обману. У магов нет детей, но бывают ученики, часто полученные от родителей не самым честным путем («отдай мне то, чего дома не знаешь»).

Каким образом соотносится вся эта история с архетипом М. Марк и К. Пирсон? Честно говоря, я не знаю.

ТЕХНИКА, ТЕХНОЛОГИЯ И БЫТОВОЕ ПРИМЕНЕНИЕ

Наиболее популярным типом магии, распространенным практически у всех народов земли, является симпатическая магия, состоящая из двух принципиальных направлений – гомеопатическая или имитативная магия (сейчас я полью из кувшина на землю, и это вызовет дождь) и контагиозная магия – основанная на представлении, что предметы, находившиеся в контакте, продолжают сохранять между собой связь, даже будучи разделенными в пространстве (например, мы можем воздействовать на человека, заполучив прядь его волос). В классической истории про куклу вуду оба эти способа применяются одновременно: она и внешне напоминает человека, которому должен быть нанесен вред, и содержит какую-то часть его тела. Производимые над ней действия являются уже имитативной магией.

Простые примеры:
Магия фотографии – не только туземцы опасаются того, что, сфотографировав их белый человек может заполучить и унести в аппарате их душу, но и европейцы нередко прибегают к «диагностике и воздействию по фото» или принципиально не выкладывают в социальные сети фотографии детей и беременности во избежание сглаза и забирают из поликлиники свои рентгеновские снимки, так как «неизвестно, кто там на них смотрит и к каким последствиям это может привести».
Магия личных вещей – вместо фотографии на магическом сеансе могут использоваться личные вещи человека. Вещи, подаренные дорогим человеком, часто сберегаются не только, как сувенир, но и как залог сохранения отношений. Одежда, в которой успешно сдан один экзамен, становится «счастливой» и используется для сдачи последующих.
Магия имени – сюда можно отнести и смену имени для того, чтобы изменить свою судьбу, и решение многих родителей скрывать выбранное имя младенца до момента его рождения и традиции наличия двух имен – одного, «настоящего» имени «для своих» и широко известного прозвища для общего использования.
Магия ритуала – многие из читающих этот текст, наверняка, хотя бы раз прибегали к помощи ритуальных действий – кто-то высовывал в форточку зачетку и кричал «Халява, приди!», кто-то для завершения отношений разбивал подаренную бывшим возлюбленным чайную пару и выбрасывал осколки, кто-то рисовал на листе бумаги свой страх и рвал его в клочки – а тот волшебным образом отступал и в реальной жизни.

Структура магии

Магией и волшебством мы часто называем непостижимое, удивительное, непонятное и красивое. То, что может нас затронуть, но не дается нам в руки. В этом магия близко подходит к таким понятиям как творчество и вдохновение. Маг и волшебник – человек, способный вдохновить, но не дающий полного понимания. Тот, который расширяет наши представления о возможном и дает новую надежду. Именно поэтому иногда объяснения о том «как это сделано» лишь разочаровывают слушателей. Магия обращается к той части человека, которая говорит «хочу», которая знает прежде знания и принимает решения до того, как они будут рационализированы. Голос шестого чувства и интуиции, волшебное «просто так» и «чтобы было». Бабочка, которую нельзя удержать , зажав в кулаке. Точки, которые нельзя соединить, глядя вперед.

Практикум

1. Идите и совершите чудо:)